За день до того, как мы улетали в Лондон,  гуляла между поездами по Москве и думала, что переезд для нас никогда не будет значить того, что он значит для людей родившихся и выросших в Москве/Петербурге, например. Людей, которых с городом объединяет культурный пласт, традиции.

Это странное чувство, когда ты слышишь речь, вероятно, коренного москвича, из интеллигентной семьи, проработавшего всю жизнь, скажем, научным сотрудником. Нет, я достоверно не знаю, что это именно так. Но вот речь, интонации, словарный запас говорят о чем-то таком.

Определенно, можно вспомнить “My Fair Lady”, но такие тренировки явно не будут самым простым и очевидным ответом.

И вот получается, что раз  у тебя нет этой видимой и ощущаемой связи, ты всегда будешь чужим в том или ином городе, даже если проживешь в нем много лет. Поэтому, не так уж и важно тебе, в каком именно городе быть всегда чужим.

 ладно, ладно, давай не о смысле жизни, больше вообще ни о чем таком
лучше вот о том…

Этот пост почти совсем не про Лондон и вообще не содержит важной информации.

“In the end we only regret the chances we didn’t take” с такой надписью на футболке ехал сегодня в метро напротив меня человек.

Кажется, что немалая часть моих поступков продиктована именно этим утверждением. Когда ты делаешь что-то или не делаешь что-то лишь затем, чтобы потом не сожалеть. Не факт, конечно, что не будешь, но, по крайней мере, изначальный посыл такой. И, конечно, это не только вдруг нагрянувших возможностей касается.

А каждый день ты пытаешься найти баланс между чем-то делающим тебя счастливым и наоборот. И вот он то в одну сторону смещается, то в другую.

Путь с работы домой чаще является тем, что смещает баланс в сторону “счастливости”. Почему-то эти 7 минут пути до метро по необычайно оживленной Oxford Street, я даже не знаю, какое слово подобрать, вдохновляют, что ли.

Наверно, больше всего  в Лондоне меня сейчас восхищает и поражает его многонациональность. Когда ты едешь в метро, то можешь наблюдать сидящих в ряд: пакистанца, японца, русского, испанца, англичанина. Собственно, список национальностей может быть каким угодно другим и, явно, куда более обширным. И все эти разные люди уживаются в одном городе. Это прям такой пример идеального мира. Страшно представить, какой бы тут творился хаос в противном случае.

И рядом с предыдущим пунктом: поразительная разница в районах. Ты можешь идти по шумной и слишком многолюдной Oxford Street  в районе Soho, а через 15 минут оказаться в  Hammesmith, где мы сейчас живем, нет, у метро здесь тоже шумно, людно и многонационально, но стоит чуть пройтись, как ты оказываешься в прям-таки идеальной книжной английской деревушке, с размеренной жизнью, английскими завтраками, посиделками в зеленых двориках и поисками всей улицей пропавшего кота.

Кстати, бытовые вопросы(вроде банка, почты, интернет-провайдера) лучше решать  именно в районах, вроде Soho,  ну или просто на людных центральных улицах, так как сотрудники упомянутых организаций тут весьма привычные к иностранцам и говорят достаточно медленно и понятно.

Сегодня 4 недели в Лондоне. И у меня сейчас нет мыслей по этому поводу.

И тут, внезапно, кусочек урока бальных танцев, который я снимала за неделю до отъезда.

Про вечеринки компании, где я сейчас работаю, не врали.  🙂 Они и впрямь отличные. По крайней мере та одна, на которую мне довелось в эту пятницу попасть.  Но я-то, конечно, там еду фотографировала. Меня аж приняли за журналиста, когда я чужие напитки, на которые свет хорошо падал, пыталась запечатлеть…

А почему бы не попутешествовать по Таллину? 😉 А то что ж всё Лондон.

В Таллине мы были в мае, но я так и не собралась ничего о нем написать. И спустя уже два месяца, ничего особо про Таллин сказать не могу. В сравнении с Вильнюсом, Ригой и Минском он смотрится, я бы сказала, благополучнее, и комфортнее, возможно. И дороже.

Подозреваю, что некое множество людей, когда у них выдается свободное время на произвольные думы, в числе прочего думает о смыслах. Смыслах тех или иных действий, смыслах событий и смысле жизни, конечно. Со мной, по крайней мере, такое случается.  Мысли о смыслах они обычно весьма депрессивны, ибо, что уж, во многом сложно найти какой-либо адекватный смысл.

Но только в своих мыслях по поводу смыслов вариться, определенно, не слишком рационально. К счастью, есть разные книги, авторы которых, очевидно, тоже не раз задумывались о смыслах. Как-то, в очередной из периодов подобных размышлений, читая Толстого, я долго ждала, что вот сейчас Левин смысл жизни в конце книги-то и найдет. Он и нашел, конечно. Только мне тот смысл не очень понравился.

А недавно был Моэм и его “Бремя страстей человеческих”. Вот в этой книге рассуждение о смысле жизни весьма занятное и, я бы сказала, оптимистичное:

Думая о Кроншоу, Филип вспомнил о персидском ковре, который тот ему подарил, сказав, что в нем – разгадка смысла жизни; вдруг ему показалось, что он ее нашел. Филип усмехнулся: слова Кроншоу, видно, были одной из тех шарад, над которыми ломаешь голову, пока тебе не подскажут ключ, а потом не можешь понять, как это ты сразу не догадался. Ответ был такой простой. Жизнь вовсе не имеет смысла. На земле – спутнике светила, несущегося в бесконечности, все живое возникло под воздействием определенных условий, в которых развивалась эта планета; точно так же как на ней началась жизнь, она под воздействием других условий может и окончиться; человек – всего лишь один из многообразных видов этой жизни, он отнюдь не венец мироздания, а продукт среды. Филип вспомнил рассказ об одном восточном владыке, который захотел узнать всю историю человечества; мудрец принес ему пятьсот томов; занятый государственными делами, царь отослал его, повелев изложить все это в более сжатой форме; через двадцать лет мудрец вернулся – история человечества занимала теперь всего пятьдесят томов, но царь был уже слишком стар, чтобы одолеть столько толстых книг, и снова отослал мудреца; прошло еще двадцать лет, и постаревший, убеленный сединами мудрец принес владыке один-единственный том, содержавший всю премудрость мира, которую тот жаждал познать; но царь лежал на смертном одре и у него не осталось времени, чтобы прочесть даже одну эту книгу. Тогда мудрец изложил ему историю человечества в одной строке, и она гласила: человек рождается, страдает и умирает. Жизнь не имеет никакого смысла, и существование человека бесцельно. Но какая же тогда разница, родился человек или нет, живет он или умер? Жизнь, как и смерть, теряла всякое значение. Филип возликовал, как когда-то в юности, – тогда он радовался, что сбросил с души веру в бога: ему показалось, что теперь он избавился от всякого бремени ответственности и впервые стал совершенно свободен. Его ничтожество становилось его силой, и он внезапно почувствовал, что может сразиться с жестокой судьбой, которая его преследовала: ибо, если жизнь бессмысленна, мир уже не кажется таким жестоким. Неважно, совершил ли что-нибудь тот или иной человек или ничего не смог совершить. Неудача ничего не меняет, а успех равен нулю. Человек – только мельчайшая песчинка в огромном людском водовороте, захлестнувшем на короткий миг земную поверхность; но он становится всесильным, как только разгадает тайну, что и хаос – ничто. Мысли теснились в воспаленном мозгу Филипа, он задыхался от радостного возбуждения. Ему хотелось петь и плясать. Уже много месяцев он не был так счастлив.

– О жизнь, – воскликнул он в душе, – о жизнь, где твое жало?

Та же игра воображения, которая доказала ему, как дважды два – четыре, что жизнь не имеет смысла, натолкнула его на новое открытие: кажется, он наконец понял, зачем Кроншоу подарил ему персидский ковер. Ткач плетет узор на ковре не ради какой-нибудь цели, а просто для того, чтобы удовлетворить свою эстетическую потребность, вот и человек может прожить свою жизнь точно так же; если же он считает, что не свободен в своих поступках, пусть смотрит на свою жизнь как на готовый узор, изменить который он не в силах. Человека никто не вынуждает плести узор своей жизни, нет в этом и насущной необходимости – он делает это только ради собственного удовольствия. Из многообразных событий жизни, из дел, чувств и помыслов он может сплести узор – рисунок выйдет строгий, затейливый, сложный или красивый, и пусть это только иллюзия, будто выбор рисунка зависит от него самого, пусть это всего лишь фантазия, погоня за призраками при обманчивом свете луны – дело не в этом; раз ему так кажется, следовательно, для него это так и есть на самом деле. Зная, что ни в чем нет смысла и ничто не имеет значения, человек все же может получить удовлетворение, выбирая различные нити, которые он вплетает в бесконечную ткань жизни: ведь это река, не имеющая истока и бесконечно текущая, не впадая ни в какие моря. Существует один узор – самый простой, совершенный и красивый: человек рождается, мужает, женится, производит на свет детей, трудится ради куска хлеба и умирает; но есть и другие, более замысловатые и удивительные узоры, где нет места счастью или стремлению к успеху, – в них скрыта, пожалуй, какая-то своя тревожная красота. Некоторые жизни – среди них и жизнь Хейуорда – обрывались по воле слепого случая, когда узор был еще далеко не закончен; оставалось утешать себя тем, что это не имеет значения; другие жизни, как, например, жизнь Кроншоу, составляют такой запутанный узор, что в нем трудно разобраться, – надо изменить угол зрения, отказаться от привычных взглядов, чтобы понять, насколько такая жизнь себя оправдывает. Филип полагал, что, отказавшись от погони за счастьем, он прощается с последней иллюзией. Жизнь его казалась ужасной, пока мерилом было счастье, но теперь, когда он решил, что к ней можно подойти и с другой меркой, у него словно прибавилось сил. Счастье имело так же мало значения, как и горе. И то и другое вместе с прочими мелкими событиями его жизни вплетались в ее узор. На какое-то мгновение он словно поднялся над случайностями своего существования и почувствовал, что ни счастье, ни горе уже никогда не смогут влиять на него так, как прежде. Все, что с ним случится дальше, только вплетет новую нить в сложный узор его жизни, а, когда наступит конец, он будет радоваться тому, что рисунок близок к завершению. Это будет произведение искусства, и оно не станет менее прекрасным оттого, что он один знает о его существовании, а с его смертью оно исчезнет.

Филип был счастлив.

Вернулась уже две недели как. А собраться с мыслями и написать пост никак не могу. С мыслями, одна беда: когда их мало – плохо, ничего не собрать, когда их много – тоже плохо, ничего не собрать и не выбрать. А с балансом что-то у меня беда.

Летела в Лондон я одна. Я вообще впервые в жизни летела куда-то одна. А тут ведь не куда-то, а в город, о котором ты столько мечтала, но мечтала как-то тихо, даже не думая, что туда поедешь, ну, разве что когда-нибудь, по туристической визе, только было совсем непонятно, когда это “когда-нибудь” наступит.

Пожалуй, если о чем-то мечтать, это что-то и правда сбывается, даже без каких-то явных действий с твоей стороны. Нет, это совсем не значит, что не надо вообще ничего делать и просто мечтать. Нет, так не работает. )

Свалилась эта история с Лондоном на меня в феврале. И я до сих пор не имею 100% уверенности, что всё сложится и не знаю, как оно получится в итоге. Да что уж, я никогда ни в чем не уверена. А тут и тем более.

Так вот, летела. ) В очередной раз осознала, что мне очень нравится летать. Я хоть при взлете и вспоминаю каждый раз фильм “Пункт назначения”, но это не умаляет приятности данного момента.  В полете “туда”, кроме большего количества эмоций, чем обычно, ничего примечательного не было, а вот в полете “обратно”… Тут стоит сказать спасибо неработающей онлайн регистрации авиакомпании, осуществляющей мой обратный рейс, если бы она работала, я бы определенно сидела где-нибудь у окошка и в другом ряду. А она не работала, поэтому регистрировалась я уже в аэропорту и место мне досталось в серединке, что, конечно, немного меня расстроило, так как в самолете я люблю смотреть в окно. Но всегда же всё к лучшему:) Благодаря этому расположению и всему стечению обстоятельств,  в соседки слева мне досталась совершенно потрясающая девушка, оказавшаяся ко всем  своим плюсам еще и фотографом,  с которой мы проболтали весь полет.

День первый. И по совместительство мой день рождения.

Впервые совсем одна за границей. Сначала было просто волнительно, хотя и интересно.  Исследовала центр и классические достопримечательности.  В новых ботинках. К вечеру совсем устала, купила в Старбаксе морковный торт, кофе и холодный чай на вынос. Вернулась в отель, включила сериал, стала есть свой торт и поняла, что очень хочу домой к С. , что конечно, это очень круто себя чувствовать деловой, самодостаточной и независимой, но, не совсем всё это так. Даже плакать хотела.  )

День второй.

Утро выдалось пасмурным. И утром надо было идти по делам. Настроения всё еще не было. Потом ребята, к которым я по делам и приезжала, принесли мне в честь вчерашнего дня рождения шоколадный торт и спели Happy Birthday. Что несомненно прибавило единиц к моему настроению. Уж и не знаю, что больше, песня или шоколадный торт, оказавшийся в моем желудке. ) А потом был Британский музей,  Лондонский мост, собор Святого Павла и прогулка по красивейшим улочкам Лондона… Я почти не фотографировала. Хотя носила в рюкзаке свой тяжеленный фотоаппарат. Но мне почему-то казалось, что если я его достану, я обязательно что-то пропущу, не увижу, не почувствую. Шла и восторженно смотрела по сторонам. Всё время казалось, что я каком-то фильме сейчас, или в книжке, что это всё, что меня окружает, оно не может быть настоящим, слишком уж красиво и постановочно.

День третий.

Гринвич, линия Лондонского метро, которая идет не под землей, а над, Кингс-Кросс, Пикадилли, магазины… Не помню уже чувств третьего дня, помню, что ноги очень болели, что город мне нравился всё больше. Как по мне, Лондон чем-то похож на Петербург, или Петербург на него. Только куда более живой.

День четвертый.

Дорога в аэропорт. Ах! Эта была красивейшая дорога, самая красивая, пожалуй, из тех, по которым мне доводилось ехать. Где-то спустя треть пути водитель такси мне сказал, что в машине есть wi-fi. Я ему вежливо сказала спасибо, а сама думала, какой  же может быть нужен wi-fi, когда вокруг такое: зеленые-зеленые луга, иногда встречаются удивительно фотогеничные заборы, лошадки,  где-то вдали виднеются домики-замки, и кажется, что воооон в том, непременно, должно проживать семейство Беннетов и вот-вот пройдет по лужайке мистер Дарси. )

16 апреля. А у нас за окном все еще снег и минус. Но цветы в магазинах доступны независимо от погоды. )

А на окошке подрастает базилик.